Стать Севера: путешествие в завораживающую старую Кострому - «Строим Город»

О деревянной архитектуре, русской душе, дедушке Мазае и фараонках...

Текущие события ставят под вопрос многие зарубежные поездки. Зато на первый план выходит отечественный туризм. Велика Россия и показать в ней есть что. Особенно притягательны исконно-русские северные губернии. Временами печальная, как наклонившаяся березка, временами звонкая, как апрельская капель, русская природа дает о себе знать.

Жемчужинами русской души стали и Северная Фиваида Кирилло-Белозерского монастыря, и Ярославль, и Пошехонье. Но особое место среди них занимает торговая, сырная, веселая, лесная, тихая и нарядная Кострома. Здесь до сих про процветает особенный род русской красоты –  лесной край ставит на первое место живую красоту в дереве, эстетику резьбы, талант выразить сложное через простоту.

О старинном наследии Костромы и ее заповедников народной культуры мы и поговорим сегодня.

Дорога к храму...

... это, пожалуй, главная дорога на Руси. Отвеку, если есть в русском городе мощеная дорога, то она ведет к церкви. А эта последняя является самым красивым зданием во всей округе. Есть что-то особенное в этом презрении к мирским благам во имя прикосновения к небесному, надмирному. Здесь и выход из обыденной жизни во имя чуда, и постановка этого чуда в круговорот привычной недели.

Эстетика северных церквей – бревенчатая. Созданные из самого доступного материала этих мест, они отражают душу лесной глухомани. И в тоже время показывают, что совсем не чужды древних традиций и высокой культуры.

 Церковь Ильи Пророка, Солигаличский район Костромской области

Это церковь Ильи Пророка из деревни Верхний Березовец Солигаличского района. Сама история церкви отражает постоянство и неизменность этой части русской культуры. Так точная дата постройки неизвестна, и мы можем предположить любой год между 16 и 19 веком.

Какая разница? Ведь все остается неизменным. Храм состоит из четверика и двух восьмериков. Все это накрыто куполообразной кровлей и увенчано характерной северной «главкой».

У церкви два основных этажа. Внизу в большом подклете зимняя (отапливаемая)  церковь Покрова, на верхнем ярусе – неотапливаемая летняя церковь Пророка Ильи.

А вот какая прелесть внутри:

 Вид на трапезную и алтарь храма Ильи Пророка

Деревянное чудо по традиции строго делится на 4 части. За иконостасом расположена алтарная часть – вход туда для мирян был запрещен. Основное помещение для молитвы перед иконостасом называлось четверик. Здесь же были места для певчих. Перед четвериком – трапезная. Здесь вкушали пищу по праздникам, могли устраивать свадьбы и поминки, собираться на сход, чтобы решить важный для общины вопрос. Наконец последней, четвертой частью были сени на выходе из храма.

Обычно в сенях и за ними располагалась паперть. На ней и стояли односельчане, попавшие в нужду, в надежде на подаяние Христа Ради.

 Иконостас церкви Ильи Пророка

Четырехъярусный иконостас церкви датируем 18-м веком, причем деревянная резная сень отличается от резьбы иконостаса.

 Церковный свод храма Ильи Пророка

Сохранилось в храме и «небо» - церковный свод, на котором изображены все этапы Страстей Христовых.

Впрочем, обычная гражданская застройка не менее интересна...

С печи на полати...

Именно эти два объекта всегда были главными в крестьянской избе. Как в этом доме крестьянки Лоховой из деревни Вашкино Юрьевецкого района Костромской области.

Про печь и говорить нечего – это и место приготовления пищи, и лежанка и даже ванная... Во многих деревнях сохранился обычай мыться в печи.

Главный предмет деревенского «интерьера» имел вокруг себя множество девайсов. Например, любая печь имела стандартную приступку, которая называлась «голбец».

К печи были также пристроены полати -  второй ярус избы, по сути, широкая верхняя полка.  Русские люди всегда спали на высоте – там тепло и свежо. На лавках спали редко, только когда больше нет места. Семеро по лавкам – крайнее стеснение в доме.

Главная же задача печи – быть центром русского фэншуя. При определении размещения интерьера всегда танцевали от печки.

Напротив печи по диагонали должен быть красный угол, самое чистое место. В красном углу вешали икону, обрамленную вышитым полотенцем, под ней ставился стол, вокруг скамьи и лавки. Стыки лавок назывались в костромских селах суткИ.

Если провести линию от печи к красному углу, то по левую руку (ближе к устью и горнилу печи) будет женская часть избы. Кухня – слово немецкое и современное, изначально она называлась «бабий кут».

 Женская часть избы - со всеми необходимыми приспособлениями, кадками, плошками, корытами...

В женской части висела люлька (зыбка) – она обычно крепилась на длинный толстый прут – «очеп», была кухонная часть, с горшками и ухватами, стояла прялка.

Мужской угол находился обычно ближе ко входу, в так называемой «грязной» части избы – глава семейства там обычно занимался ремеслом – ставил гончарный круг или плел корзины.

В целом в доме было тепло, уютно и никогда не сыро - под тесовую крышу обязательно клали слой бересты – он отлично изолировал от влаги. 

Русская сказка

В костромском крае была распространена так называемая глухая резьба. Особенно славился мастер Егор Степанович Зиринов. Два дома в экспозиции Костромского архитектурно-ландшафтного музея – Дом Серова и Дом Липатова – срублены и украшены его руками.

Дом крестьянина Серова из села Мытищи Макарьевского района -  одна из выдающихся жилых построек Северного Поволжья. Он относится к типу северно-русского дома брусом. Пятистенок объединяет избу и горницу, за ними мост – так в костромских землях назывались сени. Кровля двускатная, стропильной конструкции.

Дом очень хорошо распланирован - имеются двухъярусные кладовые и хоздвор.

Вообще северный дом делился на две части: изба – где находилась русская печь, и горница, где жили обычно летом. Печь топилась и в летнее время, поэтому такая «холодная» жилая часть была в доме необходима.

 Дом крестьянина Серова - пример характерной для северного Поволжья глухой деревянной резьбы

 Обстановка дома зажиточного крестьянина

Как мы видим, внутри дома богато. Но главное богатство – снаружи, это резьба и декор. Дом, напомним, построил известный в Поветлужье мастер – Зиринов. Он сам об этом написал - раньше принято было подписываться именем и отчеством, как здесь: Емельян Степанов (Емельян Степанович Зиринов).

Сразу за фамилией мастера, как полагается, фамилия хозяина дома и год.

 О фараонах и фараонках

Самый интересный предмет декора - русалки, причем на европейский манер. И это кое-что значит.

Дело в том, что русалочка Ариэль в русских сказках немыслима. На Руси русалками назывались духи девушек-утопленниц. Это очень красивые, но неприятные создания о двух ногах, которые могли легко выходить на берег, сидеть на ветвях и заманивать путников на верную погибель. Никакого хвоста у девиц не было.

Русалки с хвостом – то есть мермаиды, это предмет морского европейского фольклора, на Руси они -  нечастый элемент декора. У нас их называли фараонами (русалка-мужчина) и фараонками (женщина).

 Фараонка, вырезанная на доме Серова

Считается, что такой декор на доме неспроста. Он означал, что зажиточный крестьянин Серов, во-первых, имел дело с Петербургом, а, во вторых, торговал с иностранцами, возможно англичанами.

Но не он один бывал в столицах. Многие костромичи нанимались туда ремесленниками, чаще – плотниками. Правда были и редкие профессии, в которых костромичи давали фору другим. Например, кошатники. Это люди, которые помогали жителям столицы в насущной проблеме - накормить своих кошек, особенно в  период отсутствия хозяев. Ни вискасов, ни кошачьих консервов тогда не было. Зато были крестьяне на заработках. Они делали варево из требухи, крупы и костей и на крестьянской телеге развозили его для кошек по дворам. Вскладчину получались неплохие деньги.

Сельский рай

Впрочем, богатый крестьянин Липатов из деревни Кобылино таким промыслом не занимался. Он продавал лес и бывал по торговым делам в самых разных губерниях. Так и появилась у него идея построить дом со встроенным магазином для односельчан и жителей округи. Ведь деревня, в которой он жил была далека от основных центров и попасть в нее можно было только по реке.

 Дом крестьянина Липатова из деревни Кобылино Макарьевского района Костромской области

Товары, привезенные из других губерний ценились чрезвычайно. Прежде всего – металлическая и керамическая посуда. Изящные конфетницы, блюдца и чашки из фарфора, кухля под дорогое вино. Также по аналогии с горожанином, селянину предлагалось приобрести самовары, молочники, кофейники и многое другое.

Особым спросом пользовались редкие продукты. Из южных губерний хозяин лавки привозил разные сорта орехов (фундук, грецкие), а также специи, пряности, чай и соль. Большим спросом пользовалась художественная продукция, прежде всего - лубки.  

 Торговая лавка в доме Липатова

Для своей лавки хозяин выбрал красную линию – первый этаж, причем с отдельным от остального дома входом для посетителей.

К магазину примыкала логистика – а именно деревенский гараж. В нем мы видим сразу несколько основных типов крестьянских саней.

 Хоздвор в доме Липатова

Сам интерьер дома чрезвычайно богат по меркам села. Мы видим и горки (серванты), и резные шкафы, и венские стулья, чрезвычайно модные в конце 19 века, и даже патефон.

   Интерьер зажиточного крестьянского дома 

Верхний ярус дома – «повить» служил для хранения сена, снастей и утвари. Нижний хозяйственный этаж занимали хлева, конюшня, баня, чулан. Между жилой и хозяйственной половиной на обоих этажах размещены «сельники» – небольшие горенки для различных целей.

Избушка Мазая и русская Венеция

Помните, Некрасов написал стихотворение про дедушку Мазая, который плыл на лодке и спасал зайчат?  Вообще-то сюр. Но не секрет, что поэт создал свои стихи, находясь в Костромской губернии. На это его вдохновила сама обстановка – постоянные паводки и подтопления делали многие местности непроходимыми. Лодка – самый необходимый элемент быта.

Русская Венеция выглядела так – деревня на пригорке, а в ложбине хозяйственные постройки – амбары, мельницы. И все на сваях.

Те самые избушки на курьих ножках - в них часто хранили зерно: на верхотуре оно прекрасно "переживало" разливы и подтопления

Даже бани, бывало, стояли на курьих ножках. В паводок помыться ездили на лодке. Когда же вода уходила, то баня гордо возвышалась над местностью и туда поднимались по специальной лестнице. Носить туда воду было мучением, поэтому использовали специальный блок для подъема. 

Народная архитектура северных губерний – многообразна и разнопланова. Традиции деревянного зодчества и декора костромичей занимают в ней значимое место. Будем надеяться, что лесной, плотницкий кастом не прервется, что со временем эти традиции Костромы будут лишь приумножаться.

Даниил МАЦЕЙКО

(в материале использован визуальный ряд экспозиции Костромского архитектурно-ландшафтного музея под открытым небом, на фото вверху - дом Липатова из деревни Кобылино Макарьевского района Костромской области)